Софья Перовская: история казненной революционерки

Софья Перовская
В многочисленных публикациях, посвященных Софье Перовской, она предстает фанатичной революционеркой, преданной соратницей руководителя организации «Народная воля» Андрея Желябова. Однако если судить по воспоминаниям людей, которые хорошо ее знали, этот образ не соответствует действительности.

1 марта 1881 года, в воскресенье, в третьем часу пополудни в Петербурге, на набережной Екатерининского канала, против сада Михайловского дворца, совершилось величайшее злодеяние, жертвою которого пал государь-император Александр Николаевич.
Так о событии, которое буквально потрясло Российскую империю, было написано в обвинительном заключении, которое огласил на суде прокурор Н. Муравьев.

В ходе процесса он с негодованием обвинял Софью Перовскую, организовавшую покушение на императора, в безнравственности и невиданной жестокости, требуя, вопреки существовавшим в ту пору обычаям, приговорить ее к смертной казни. Его нисколько не смущало то, что он был другом детства Софьи Перовской, причем однажды она спасла ему жизнь.

«Я бы хотела стать психиатром»


Софья Перовская

Биография

Софья Перовская родилась в 1853 году в Петербурге. Ее отец Лев Николаевич в ту пору служил в государственном банке, и, судя по всему, успешно, так как через три года был переведен в Псков на должность вице-губернатора. Его дом в Пскове находился рядом с домом губернатора Муравьева, а потому маленькая Соня Перовская часто играла со своим сверстником Колей Муравьевым. Как-то они переправлялись на пароме через глубокий пруд, и Коля упал в воду. Соня первой бросилась ему на помощь и помогла выбраться из воды.

Она с детства была смелой и отважной. Ее брат Василий Перовский спустя полвека писал: «Вообще, сколько я ни припоминаю, но никогда не мог вспомнить, чтобы Соня когда-нибудь чего-либо испугалась или вообще трусила».

В 1858 году умер бывший таврический губернатор и градоначальник Феодосии Николай Иванович Перовский, который был дедом Софьи. Вскоре ее отец, вступив в наследство, выхлопотал себе перевод в Симферополь на должность вице-губернатора. Семья поселилась в доме деда — на углу Соборной площади и Екатерининской улицы.

Переезд в Крым пагубным образом сказался на взаимоотношениях в семье Перовских. По отзывам современников, Лев Николаевич был честным и добрым человеком, но со слабым характером. Выйдя в отставку после службы в армии, он женился на милой и скромной девушке Варваре Веселовской, происходившей из обедневшего дворянского рода. О более выгодной партии он и не помышлял. Конечно, род Перовских считался знатным — дед Льва Николаевича приходился родным племянником морганатическому мужу императрицы Елизаветы графу Алексею Григорьевичу Разумовскому. Однако в высшем свете было хорошо известно, что, прежде чем сделать головокружительную карьеру и стать супругом императрицы, Алексей Григорьевич был всего-навсего певчим придворной церкви, а еще раньше пастухом. Поэтому в среде российской знати отношение к Перовским было весьма пренебрежительным. Однако в Крыму вице-губернатор Лев Перовский по должности должен был участвовать в великосветских приемах, которые устраивала в своих имениях петербургская знать. Близость к тогдашним сливкам общества вскружила ему голову, он начал жить на широкую ногу, а на жене и детях срывать злость из-за напрасно загубленных лет.

В 1861 году благодаря новым знакомствам Лев Николаевич получил чин действительного статского советника и был назначен губернатором Санкт-Петербургской губернии, но через пять лет его сняли с этой должности в связи с покушением Дмитрия Каракозова на императора Александра II. Впрочем, Льва Николаевича это нисколько не смутило, он продолжал вести прежний образ жизни. Тем временем его семья жила в Крыму, в имении Киль-Бурун, находившемся в окрестностях села Джалман (ныне Пионерское).

Смотрите также: Усадьба Перовских в Пионерском (видео)

В Петербург Варвара Степановна вместе с детьми вернулась в 1869 году, так как Лев Николаевич наделал столько долгов, что имение пришлось продать. Отношения в семье оставались напряженными. Те, кто знал Софью Перовскую в это время, отмечали ее взгляд исподлобья, похожий на взгляд затравленного зверька. Отношения Софьи с отцом еще более осложнились, после того как она отказалась учиться в Смольном институте благородных девиц и поступила на высшие женские курсы, организованные для подготовки к учебе в университете. Ее подруга вспоминала, как однажды Перовская сказала ей: «Я бы хотела изучить психиатрию и быть психиатром, и надеюсь, что это мне удастся». Но этим мечтам не суждено было сбыться. После очередного скандала в семье Софья была вынуждена уйти из отчего дома.

Неожиданный арест


Обычно именно этот момент в жизни Софьи Перовской считается началом ее революционной деятельности, но это не так. Оставшись без средств к существованию, Софья решила сдать экзамен и получить квалификацию земской учительницей. Испытание она прошла успешно, однако диплом не получила, видимо, этому воспрепятствовал ее отец, желающий увидеть дочь униженной. Несмотря на это, Софья уехала в село Едимоново Тверской губернии, где год работала помощницей учительницы при народной школе. В Твери она получила диплом и вернулась в Петербург, где стала обучать рабочих грамоте.

Точно неизвестно, о чем она беседовала с рабочими, но в январе 1874 года ее арестовали. В этом не было ничего удивительного — действовавшее в ту пору «Уложение о наказаниях уголовных и исправительных» гласило: «За произнесение публично речей, в коих усиливаются оспаривать или подвергать сомнению неприкосновенность прав верховной власти, виновные в том подвергаются лишению всех прав состояния и ссылке в каторжную работу на заводах на время от четырех до шести лет». К счастью, она была выпущена на поруки отца и, пообещав ему навсегда забыть о профессии учительницы, уехала в Крым, где к тому времени обосновалась ее мать, выкупившая у Льва Николаевича небольшое имение Приморское в окрестностях Севастополя. Сейчас там, в поселке Любимовка, находится дом-музей семьи Перовских.

Без дела Софья сидеть не хотела, а потому после окончания фельдшерских курсов устроилась в симферопольскую земскую больницу. Жила она в доме своего брата Николая, который работал в Симферополе адвокатом. (Этот дом сохранился, он расположен на улице Федько). Судя по всему, работа в больнице и сам Крым Софье Перовской очень нравились. Она даже изменилась внешне. Ее знакомая с удивлением отметила: «Прежний недоверчивый взгляд исподлобья куда-то совсем исчез, глаза смотрели открыто, добродушно. Лицо стало мягче, женственнее, потеряло свою строгость».

Так прошло три года, и Софья уже начала подумывать о том, чтобы воплотить в жизнь свою мечту и получить медицинское образование, но в августе 1877 года она была арестована и препровождена в Петербург по «делу о пропаганде в империи». К суду были привлечены 193 участника знаменитого «хождения в народ». В ходе судебного расследования Софья Перовская была оправдана, в мае 1878 года вернулась в Крым, где вновь была арестована и направлена в административную ссылку в Олонецкую губернию (нынешняя Карелия). Все ее надежды на мирную и счастливую жизнь рухнули. Другая бы горестно вздохнула и покорилась судьбе, но Софья Перовская, напротив, объявила войну тем, кто покорежил ее жизнь. Первым в этом списке стояло имя императора Александра II.

Александр II

По дороге в ссылку она сбежала от сопровождавших ее жандармов и вскоре влилась в ряды революционеров. Осенью 1879 года Софья была избрана членом исполкома организации «Народная воля».

Если представить Софью Перовскую в пору ее революционной деятельности, то возникает образ фанатичной революционерки, чей, как писал Александр Блок, «милый, нежный взор горит отвагой и печалью». Однако Перовская была вовсе не такой. Петр Кропоткин вспоминал: «Со всеми женщинами в кружке у нас были прекрасные товарищеские отношения. Но Соню Перовскую мы все любили. При виде ее у каждого из нас лицо расцветало в широкую улыбку». Одна из ее подруг-революционерок рассказывала: «Чувство долга было развито в Перовской очень сильно, но она никогда не была педанткой; напротив, в свободное время очень любила поболтать, а хохотала она так звонко и заразительно, по-детски, что всем окружавшим ее становилось весело».

Высказывается мнение, что Софья Перовская приняла участие в нескольких покушениях на императора Александра II исключительно под воздействием Андрея Желябова, который буквально подавлял ее волю. Первым, кто высказал эту версию, был член исполкома «Народной воли» Лев Тихомиров: «Дожил я, наконец, до того, что видел Перовскую в полном порабощении — у Желябова. Это была женщина: полюбила Желябова всей душой и стала его рабой». Но у Тихомирова были с Перовской личные счеты — он пытался за ней ухаживать, но она его отвергла, назвав бабником. Самое обидное было в том, что она предпочла Желябова, которого Тихомиров в пору учебы в керченском реальном училище за человека не считал, так как тот происходил из дворовых крестьян. Тихомиров вообще был человеком непорядочным — в 1888 году он порвал с революционным движением, стал убежденным монархистом, сотрудничал с царским правительством, а после революции, ссылаясь на свои заслуги, выпрашивал у большевиков дополнительный паек.

Смерть императора


Что же касается Желябова, то он долгое время отвергал идею террора против царских сановников, отстаивая необходимость широкой пропаганды в народе. Еще в начале 1879 года он говорил: «Я отправлюсь в приволжские губернии и встану во главе крестьянского восстания, я чувствую в себе достаточно сил для такой задачи». Однако вскоре Желябов заявил о необходимости создания боевой организации, чем немало удивил своих соратников, которые терялись в догадках, что с ним случилось. Ответ на этот вопрос очевиден, если учесть, что как раз в это время Желябов близко сошелся с Софьей Перовской.

Несколько попыток покушения на жизнь Александра II оказались безуспешными. Зимой 1881 года наблюдательная группа, действовавшая под руководством Перовской, установила, что по воскресеньям император регулярно выезжает в Михайловский манеж. На этом маршруте решено было заложить мину, а если Александр II останется жив, забросать его бомбами. Однако 27 февраля руководивший операцией Андрей Желябов был арестован. Казалось, все сорвется и на этот раз, тем более мина была еще не заложена, а бомбы не готовы. Но за дело взялась Перовская. В день покушения, 1 марта, она проявила редкостное хладнокровие и находчивость. Когда выяснилось, что царь не поехал по обычному маршруту, Перовская обошла метальщиков, назначила им новые места для атаки и подала взмахом платка сигнал о приближении кареты Александра II. Первым бросил бомбу под царский экипаж Николай Рысаков, но взрыв, ранивший нескольких человек из числа сопровождающих царя казаков и прохожих, не задел императора. Выбравшись из разбитой кареты, царь подошел к раненым. В этот момент второй террорист, Игнатий Гриневицкий, бросил бомбу под ноги Александра II. Император, как утверждали свидетели, умер на месте, а Гриневицкий несколько часов спустя.

Покушение и убийство Александра II

О том, заслужил ли Александр II такую участь, бытуют разные мнения. Утверждается, например, что он ехал подписывать долгожданную конституцию, но в действительности документ, подготовленный министром Лорис-Меликовым, не предусматривал формирование парламента. «Не о конституции тут у нас идет речь. Нет ее и тени», — с сожалением писал генерал Милютин. Кроме того, Александр II вошел в русскую историю не только как освободитель, но и как вешатель. Только в 1879 году состоялись 16 казней за «принадлежность к преступному сообществу», сотни граждан были отправлены на каторгу лишь за «имение у себя» революционных прокламаций. В том числе была искалечена судьба Перовской, что, как выяснилось, было чревато непредсказуемыми последствиями.

Казнь

Софья Перовская могла уехать из Петербурга, но она не оставляла надежду освободить соратников. Тем временем царским следователям удалось расколоть 19-летнего Рысакова и получить от него имена революционеров, участвовавших в акции. Вскоре Перовская была арестована. На процессе она вела себя сдержанно, но с таким самообладанием и достоинством, что государственный секретарь Е. Перетц, наблюдая за ней в дни суда, заключил: «Она должна владеть замечательной силой воли и влиянием на других».

Казнь состоялась 3 апреля 1881 года. Вместе с Софьей Перовской на эшафот взошли А. Желябов, Н. Кибальчич, Т. Михайлов и Н. Рысаков.

Казнь Перовской

Перед смертью Перовская написала письмо своей матушке: «Я жила так, как подсказывали мне мои убеждения, поступать же против них я была не в состоянии, поэтому со спокойной совестью ожидаю все предстоящее мне... Ты знаешь, что с самого детства ты была всегда моей самой постоянной и высокой любовью. Беспокойство о тебе было для меня всегда самым большим горем. Я надеюсь, родная моя, что ты успокоишься, простишь хоть частью все то горе, что я тебе причиняю, и не станешь меня сильно бранить. Твой упрек единственно для меня тягостный».

Евгений Княгинин, «Первая крымская»

Читайте также:

Популярные сообщения из этого блога

Симеиз — крымский гей-курорт

Редкие фотографии Крыма во время Второй мировой войны

Загадки имен симферопольских микрорайонов

Чем и как рисовал первобытный человек

Ак-Мечеть — старинный район Симферополя